Потомственный почетный гражданин, выборный Московского биржевого общества, гласный Московской городской Думы.

Представитель ветви Морозовы–Викуловичи. Правнук родоначальника династии Саввы Васильевича Морозова (1770–1860).

В многодетной семье Викула Елисеевича Морозова и его жены Евдокии Никифоровны было пятеро сыновей (Алексей, Фёдор, Сергей, Иван, Елисей) и столько же дочерей (Вера, Людмила, Евгения, Екатерина, Евдокия). Как вспоминал их старший сын Алексей, детей воспитывали в «суровых» традициях старообрядцев: «Посты соблюдались очень строго, и в Великий пост допускали еду по монастырскому староверческому уставу. В первую неделю поста даже не накрывали на стол и питались всухомятку разной вегетарианской снедью, не разрешая и постного масла… Жили замкнуто, принимались только самые близкие родственники, и то очень редко… Когда приходилось принимать «мирских», то подавали им особую посуду, отмеченную на дне красным сургучом, чтобы не смешивать со своей».

Вот в таких условиях рос и Иван Викулович Морозов, потомственный почётный гражданин, который так много сделал для Москвы. Он родился 28 августа (9 сентября) 1865 года в Москве, как и все его братья и сёстры. Семья жила во Введенском переулке (ныне Подсосенский переулок, 21, недалеко от Курского вокзала). Дед Елисей Саввич, который переехал из Зуева ещё в 1842 году, приобрёл там огромный участок с домом. В 1879 году по проекту известного архитектора Дмитрия Чичагова был построен новый особняк. Иван Морозов учился в частной гимназии Франца Креймана, которая считалась одной из лучших в Москве, а гимназический курс с европейским уклоном был рассчитан на подготовку воспитанников к поступлению в университет. Отдавая туда сына, Викул Елисеевич не посчитался с тем, что эту гимназию называли «лютеранской» (из-за вероисповедания её основателя). Для него важнее было то, чтобы сын получил приличное образование. Иван окончил гимназию в 1884 году. В эту же гимназию отец отдал и младшего сына Елисея. После окончания гимназии оба брата поступили на юридический факультет Московского университета, где обучение продолжалось пять лет. Близкие отношения между братьями сохранялись всю жизнь, и одинокий Елисей впоследствии жил в доме Ивана. Вместе они возглавляли и Викуловскую мануфактуру в Никольском. Так, в выпусках «Орехово-Зуевского календаря» начала XX века сообщается, что дирекция «Товарищества мануфактур Викула Морозова с сыновьями» состоит из пяти человек, и первыми названы Иван и Елисей Викуловичи.

Но прежде, в 90-е годы, в их семье произошло немало печальных событий. В 1891 году умер Фёдор, второй по старшинству брат Ивана. В конце 1894 года внезапно скончался глава семейства, за которым последовала в мир иной его жена. В том же году умер московский бытописатель Д. А. Покровский, оставивший такую характеристику: «Викул Елисеевич… из всех Морозовых один выделялся замечательною гуманностью к фабричным, служащим и всем, с ним и его фирмой дела имеющим».

После смерти родителей семейное дело возглавил Алексей Викулович, которому достался особняк во Введенском переулке, где жил также его брат Сергей. Однако Алексей Морозов, как и дед, довольно скоро охладел к делам  мануфактуры, поскольку его полностью захватила страсть к коллекционированию. Не перечисляя всего его огромного наследия, хранящегося в различных музеях Москвы, скажем лишь, что он собрал одну из лучших коллекций фарфора, в которой были представлены практически все образцы российского производства, начиная с екатерининских времён. Эта коллекция была перевезена затем в усадьбу Кусково, которая получила музейный статус.

САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ

В 1900 году Алексей Викулович окончательно отошёл от дел семейной мануфактуры, хотя он, как и его братья и сёстры, оставался её пайщиком. С того времени фактическим руководителем мануфактуры стал Иван. Но до этого в его жизни произошло несколько важных событий. Через полгода после смерти отца 29-летний Иван Викулович женился на любимой женщине – 20-летней Варваре Александровне Вороновой, балерине Большого театра. Полагают, что он не мог сделать этого прежде из-за неприятия родителями подобных браков.

Для молодой семьи потребовалось отдельное жильё, и Иван Викулович в 1895 году купил особняк в Леонтьевском переулке, 10, который тянулся за дворцом Московского генерал-губернатора на Тверской. Для реконструкции особняка, построенного известным архитектором А. С. Каминским, он пригласил «семейного» архитектора Морозовых Франца Шехтеля. Тот творчески подошёл к делу и не стал трогать выразительный наружный декор особняка, а лишь расширил его вглубь двора. Здесь же он создал площадку для гуляния детей, для которых было отведено целое крыло здания. В интерьере дома Шехтель сохранил прежнюю парадную лестницу, но внёс немало изменений в украшение залов и отдельных комнат. В белокаменном зале обращал на себя внимание резной мраморный камин, декорированный цветами и фигурами причудливых животных. Здесь проводились приёмы и устраивались балы, на которых царила хозяйка Варвара Александровна. Столовая была отделана деревом, а просторный кабинет хозяина явно выдавал его личные пристрастия: он был наполнен фигурами лошадей в виде бронзовых фигурок, рисунков, фотографий. Недавно автору этих строк удалось побывать в этом морозовском особняке, но там шли реставрационные работы, и ничего из прежней роскоши не довелось увидеть.

У супругов Морозовых родились четверо детей: Фёдор, Ольга, Кирилл и Вера. Воспитывали их строго, под присмотром нянек и гувернанток – француженок и англичанок. Потом мальчики и девочки учились в гимназии. О том, как протекал день самого хозяина особняка, на основании рассказов его родственников пишет Е. Н. Савинова в исследовании о другом морозовском имении: «Сдержанный, если не сказать мрачный, Иван Викулович следовал в своей повседневной жизни заведённому однажды порядку. В шикарном семейном доме в центре города, перестроенном для него в 1896 г. архитектором Шехтелем, его личные апартаменты находились на втором этаже, куда дозволялось входить только супруге». Упомянув его детей, Савинова продолжает, «как их элегантный отец около восьми часов утра выходил из своей спальни, следовал через галерею зимнего сада, мимо бильярдной и спускался по двухмаршевой мраморной лестнице, покрытой красным ковром, на первый этаж дома. Пройдя через большую, украшенную старинными гобеленами парадную гостиную, он устраивался в маленькой семейной столовой, куда ему приносили, вместе с утренними газетами, всегда один и тот же завтрак. Ровно в половине десятого к дому подъезжал экипаж с кучером, одетым в зелёный кафтан с серебряными пуговицами, и Морозов отбывал в контору на Варварке. Если не приходилось ехать в Орехово-Зуево, то к часу дня он возвращался домой обедать».

Эта характеристика во многом объясняет то, что И. В. Морозов был человеком весьма деятельным и точным и он сумел проявить себя в разных сферах, в том числе общественной. После успешного окончания университета Иван Морозов получил степень кандидата правоведения, его способности были по достоинству оценены, и в 1897 – 1900 годах он являлся гласным Московской городской думы. Он был также выборным Московского биржевого комитета, вершившего дела всего купечества.

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ И БЛАГОТВОРИТЕЛЬ

Начиная с 1900 года, Иван Викулович полностью посвятил себя руководству семейной мануфактурой, хотя занимался ей и раньше. Ведь мальчиков ещё подростками возили на семейные предприятия, чтобы они воочию могли знакомиться с производством. Помимо предприятий в Никольском, братья Викуловичи, вместе с другом их отца – Иваном Кондратьевичем Поляковым и Джеймсом Чарноком (известном нам по футбольным делам), стали учредителями «Товарищества Саввинской мануфактуры», созданного в 1896 году для содержания прядильной фабрики при селе Саввино (ныне в черте города Железнодорожный). Разумеется, всё это предполагало постоянные поездки. Оба Товарищества успешно работали, и об этом говорят данные, которые привёл исследователь дореволюционного купечества Ч.М. Иоксимович: «В настоящее время мануфактуре принадлежат: 1) в Никольском прядильная фабрика с 159 000 прядильных и 18 000 крутильных веретён, ткацкая фабрика с 2 500 механическими ткацкими станками, белильно-красильная и отделочная фабрика и 4 512 десятин земли с лесом и торфяными болотами и 2) при селе Савине Богородского уезда Московской губернии: бумаго- и вигонопрядильная фабрика с 29 000 веретён и ткацкая фабрика с 418 ткацкими станками. Число рабочих на Никольских фабриках 10 500, производящих в год бумажной пряжи и таковых тканей на 21 миллион рублей, а на Саввинских – 2 000 рабочих, годовое производство доходит до 2 ½ миллиона рублей».

Основной капитал «Никольской мануфактуры Викула Морозова» составлял в 1914 году 10 миллионов рублей. Она закупала хлопок в Америке, Египте, Персии и Средней Азии. Её оптовые склады находились в Москве, Петербурге, Харькове, Одессе, Ташкенте, Омске и Нижнем Новгороде, где Викуловичи регулярно участвовали в знаменитой ярмарке. За высокое качество товара Мануфактура трижды получала право использовать изображение Государственного флага России. Она удостоилась также Гран-при на Всемирной выставке в Париже и получила много других призов и медалей на разных выставках.

Главная контора Викуловской мануфактуры в Москве располагалась на краю Китай-города, торгово-финансового центра, где находилась биржа и совершались крупные сделки. Её внушительное здание стояло на улице Варварка, 12. Позже оно было снесено во время строительства гостиницы «Россия». Но Иван Викулович работал не только здесь, ему часто приходилось выезжать в Орехово и Саввино. Благо, к тому времени железная дорога значительно облегчала путь, тем более что в 1896 году был построен Курский вокзал, откуда поезда шли на Орехово с остановкой в Обираловке, в двух километрах от которой находилось Саввино.

Постоянная связь с Никольским и активное участие Морозова в успешном управлении Викуловской мануфактурой сопровождалось его широкой благотворительной деятельностью. Можно не сомневаться, что в этом он преуспел как никто другой из Викуловичей. Достаточно вспомнить его бескорыстную помощь в создании знаменитой футбольной команды «морозовцев» – КСО (Клуб-спорт «Орехово), для которой были построены две спортивные арены: сначала в Парке для народного гулянья при фабриках гг. Морозовых (позже Парк 1 Мая), а затем там, где ныне располагается стадион «Знамя труда». А по другую сторону железной дороги на средства И. В. Морозова было возведено новое здание училища, где затем разместилась средняя школа № 1.

Вместе со своими братьями и сёстрами он принимал участие в сооружении и финансовой поддержке ряда других социально значимых объектов в Никольском, Зуеве, Орехове. Это и больница, названная затем первой городской, и Парк гг. Морозовых (совместно с Тимофеевичами), и старообрядческий храм Рождества Богородицы на Кузнецкой улице, освящённый в обновлённом виде в декабре 1913 года.

То же самое происходило и в Москве, где Иван Викулович был почётным попечителем 2-го тверского попечительства о бедных. Вместе с братом Алексеем он исполнил завещание отца, который завещал 400 тысяч рублей на строительство больницы (архитектор И. А Иванов-Шиц). Теперь это Морозовская детская городская клиническая больница, являющаяся одним из крупнейших в стране медицинских центров. В 2003 году было торжественно отмечено 100-летие этой больницы, носящей имя В. Е. Морозова, а на фронтоне центрального корпуса указана юбилейная дата. При входе в больницу находится стенд, посвящённый её истории, на котором помещены портреты Викула Елисеевича и двух его сыновей, Алексея и Ивана, исполнивших завещание отца.

Иван Викулович, его братья и сёстры взялись за возведение Воскресенско-Покровского храма поморского согласия – первого после того, как в 1905 году царь издал «Высочайший указ об укреплении начал веротерпимости». Официально он положил конец 250-летнему преследованию староверов, поскольку до этого беспоповство тоже считалось одной из «вредных сект». Пользуясь возможностью, московские беспоповцы во главе с Викуловичами организовали оформление документов и сбор необходимых средств, составивших 150 тысяч рублей. Весомый вклад в это дело внесли и другие наши земляки – Зимины, тоже беспоповцы. Строительство храма поручили Илье Евграфовичу Бондаренко, по проекту которого в Зуеве был расширен и реконструирован храм Рожества Богородицы. Как вспоминал в мемуарах сам архитектор, в правлении Викуловской мануфактуры по поводу строительства московского храма ему сказали: «Вот вы, говорят, крепко знаете Русь, так вот церковку нам выстройте, чтобы она была наша, своя, родная!... Никакой сметы не нужно, сколько нужно, столько и будет стоить, только чтобы было хорошо!». Освящение храма в Москве состоялось 8 июня 1908 года. В торжественной церемонии по этому случаю принял участие и ореховский хор беспоповцев. В этом храме прошла работа двух Всероссийских соборов поморцев. В 1930 году он был закрыт и сравнительно недавно открыт вновь. Сейчас там  идут реставрационные работы (храм находится недалеко от станции метро «Бауманская», Токмаков переулок, 17).

ОСОБАЯ СТРАСТЬ

У Ивана Морозова было одно увлечение, которое выделяло его среди других купцов и предпринимателей. Лошадей любили многие, но он стал коннозаводчиком, занимаясь разведением рысаков. Его страсть к лошадям разделяли брат Сергей Викулович и племянник Борис Фёдорович. Вначале Иван Викулович обосновался  в Петровском парке, недалеко от Московского ипподрома, где в 1895 году архитектор Шехтель построил для него дачу-усадьбу с конюшней и манежем (позже она была разрушена). Морозовские лошади регулярно занимали призовые места на скачках рысаков. Не довольствуясь только спортивной стороной дела, Морозов задумал целую революцию – метизацию на основе скрещивания орловского рысака с американским. Для этого Морозов арендовал у князей Барятинских земельный участок в имении «Петровское» (ныне входит в состав подмосковного города Лыткарино), на котором построил конный двор, беговые дорожки и начал проводить селекционную работу. Результаты превзошли все ожидания, и морозовские лошади всё чаще побеждали на скачках. Но Иван Викулович пошёл дальше, решив уделить ещё больше внимания улучшению условий для разведения и содержания лошадей.

С этой целью в 1911 году он купил имение «Иславское» в Звенигородском уезде, по соседству с имением «Успенское» своего родственника Сергея Тимофеевича Морозова. В  исследовании «Ради славы отечественного коннозаводства: имение «Иславское» И.В. Морозова», Е.Н. Савинова о его новом приобретении пишет: «Участок в 787 дес. включал в себя высокий берег реки, поросший лесом, и луговины – естественные пастбища для племенных лошадей. С возвышенности справа видны были готический «замок» Сергея Тимофеевича и Успенская церковь, построенная почти два века назад. Слева у реки белела Спасская церковь села Иславское, близ которой теснилось несколько крестьянских изб. У кромки берега стоял паром, которым пользовались для переправы через Москву-реку».

Здесь Иван Викулович начал строить конюшни, манеж и беговые дорожки для лошадей, что, в конечном счёте, должно было стать настоящим конным заводом для разведения новой породы рысаков. Одновременно хозяин имения замыслил построить здесь новую усадьбу. Её постройкой занялись архитекторы В.М. Маят и В.Д. Адамович, которые закончили работы в 1914 году. Двухэтажный господский дом с колоннами был окружён парком. Имелась там и небольшая ферма, где Варвара Александровна Морозова держала коров, овец, домашнюю птицу.

Однако последующие события круто изменили жизнь хозяев «Иславского». Вся их собственность, как и других Морозовых, была национализирована, но разведение рысаков продолжалось здесь и в советское время. Морозовский особняк в Леонтьевском переулке был отдан посольству Германии в Москве. Какое-то время там обитали и его бывшие владельцы, а затем им было предложено переселиться в другое место. И. В. Морозов умер 2 ноября 1933 года и был похоронен на «семейном» Преображенском кладбище Москвы, где покоится прах многих Морозовых и Зиминых. Варвара Александровна была сослана и умерла в 1937 году в Малоярославце.

Драматичной оказалась и судьба их детей. Как писал морозовед М. С. Дроздов, старший сын «Фёдор, разносторонне одарённый молодой человек, студент Московского университета, затем фронтовой офицер, в 1920 г. по приговору печально известного Ульриха был расстрелян». Этой участи избежал его младший брат Кирилл. При советской власти он получил высшее образование, стал инженером и был начальником лаборатории в одном из НИИ. Сестра Ольга, как и её мать, тоже оказалась в ссылке, а затем после брака с Н. И. Свидерским вернулась в Москву и прожила 95 лет. Младшая Вера вышла замуж за сотрудника посольства Эстонии в Москве П. Ю. Пеннара и выехала за границу. А рассказ об их потомках – это уже отдельная тема.

 

Есть дополнительная информация?